Стежок под наркозом

Александр Жаров
Консультант — профессор Алексей Боровиков

Практически любая операция сегодня начинается пусть и с миниатюрного, но разреза, а заканчивается, разумеется, сшиванием разделенных хирургом тканей. Но так было отнюдь не всегда. Появившиеся около 500 лет назад хирургическая игла и связующая нить произвели настоящую революцию в хирургии. До их появления действия хирурга были пусть и жизненно необходимыми, но безусловно разрушительными и калечащими. Для остановки кровотечения раны прижигали, заливали смолой, наконец, туго забинтовывали…
После таких операций человек чаще всего становился калекой. Более того, до появления хирургических швов были практически невозможны операции на внутренних органах. Даже примитивный аппендицит часто становился смертным приговором.

Первые хирургические нити из сухожилий животных, золота и серебра, позволив хирургам проникнуть в глубь организма, превратили хирургическую операцию в законченное действо. Но они были, конечно же, далеки от идеала. Послеоперационные рубцы часто воспалялись, нередко осложнения, связанные с несовершенством нити, требовали повторного хирургического вмешательства.

С тех давних пор идет поиск идеальной пары — хирургической иглы и нити. Впрочем, до появления синтетических материалов новшества в этой области напоминали скорее бег по кругу. Первая проблема, с которой столкнулись хирурги, — это категорическое неприятие организмом чужого. Когда сшитые ткани срастаются и шов перестает выполнять соединительную функцию, организм начинает его буквально выталкивать. Если швы вовремя не удалить, то на месте послеоперационного рубца образуются длительно незаживающие ранки — организм «открывает ворота» для изгнания чужаков — нитей. Значит, внутренние швы должны рассасываться. Но рассасываться может только живое — на рубеже ХХ века появилась хирургическая нить под названием кетгут. Приготовленная из животных тканей, она надежно соединяла нежные внутренние органы и через 2-4 недели бесследно рассасывалась. Но, увы, прочности кетгута хватает только на соединение не создающих натяжения слизистых оболочек и внутренних органов.

А как быть с нашими естественными «латами» — кожей, мышцами и плотной соединительной тканью — апоневрозом, а также с внутренним каркасом — костями и хрящами? Швы здесь должны быть очень прочными и в то же время пластичными, чтобы выдержать натяжение, но не деформировать естественную структуру тканей. Для соединения костей с давних пор применяют различные металлические швы и конструкции — скобки, пластинки, винты и стержни. Правда, сегодня они делаются не из железа, а из «космических» металлов — титана и его сплавов. Эти материалы отличаются высокой прочностью, а их отторжение организмом развивается очень редко. Поэтому если в прошлом, когда кость срасталась, была необходима еще одна операция для удаления металла, то сейчас его можно оставить в кости навсегда.

Для сшивания мышц, кожи и плотной соединительной ткани хирурги давно стали использовать прочную шелковую нить. Через 7-10 дней после операции шелковые швы необходимо удалять, иначе они вызывают воспаление. Однако к тому времени ткани срастаются, и это можно сделать безболезненно. С развитием химии на смену шелку пришли десятки различных синтетических нитей, различающихся толщиной, прочностью, гладкостью и другими свойствами. Сегодня у хирурга для каждого органа и ткани своя нить. Специальное покрытие уменьшает реакцию организма на новые нити и позволяет их оставлять после операции на долгое время. Некоторые из них не отторгаются организмом, а значит, не требуют удаления. Послеоперационные рубцы в хирургии становятся все тоньше и доставляют все меньше неудобств своему хозяину.
Ну а как быть, если нужно наложить сотни миниатюрных швов, да так близко друг от друга, чтобы ни кровь ни какая другая жидкость не могли между ними просочиться? Это особенно важно в сосудистой хирургии, когда объект операции — например, артерия, а также при лечении желудочно-кишечного тракта и бронхов. На помощь хирургам приходят специальные сшивающие аппараты. Шелк и десятки маленьких танталовых металлических швов надежно герметизируют открытую полость.

Не обойден вниманием хирургов и притча во языцех последнего столетия — лазер. Лазерная сварка применяется для соединения миниатюрных нервов и во время операций на глазу.
Говорят, новое — это хорошо забытое старое. Тугие повязки, которыми заканчивались операции до появления швов, послужили прообразом современного бесшовного соединения кожи. При небольших разрезах ее соединяют с помощью специального пластыря. Другой вариант соединения тканей без иглы и нити — это склеивание внутренних органов с помощью биологических клеев или спаивание с помощью специальных химических соединений.

Стремились специалисты усовершенствовать и форму иглы. Главное, что всегда мучало хирургов — это игольное ушко. В десятки раз превышающее своей толщиной нить, ушко — проводник становилось причиной слишком грубого разрушения тканей. Результат многолетних поисков завершился созданием нового хирургического инструмента — комплекса из иглы и нити, где нить не вдевается в ушко, а является непосредственным продолжением иглы, одинаковой с нитью по толщине. Наконец-то произошло превращение разнокалиберных партнеров в идеальную пару! Следующее, что подверглось совершенствованию, — это кончик иголки. Достаточно миниатюрный, для того чтобы скрыть жизнь Кощея Бессмертного, конец обыкновенной иглы тем не менее больно колет палец. Боль является сигналом того, что игла несет за собой разрушение. Если мы посмотрим на укол иглы под микроскопом, то ее конец напоминает кувалду, разбивающую и раздавливающую клетки прокалываемых тканей. Современная лазерная заточка тончайших хирургических игл, использующихся в глазной хирургии и нейрохирургии, где разрушение нескольких клеток может закончиться слепотой или нарушением нервной регуляции, позволяет игле в прямом смысле слова раздвигать клетки. Она уже не ломает клеточный «забор», а проскальзывает между его жердями.

Стоимость такого инструмента — тончайшей иглы с нитью длиной 40-70 сантиметров — высока и колеблется от 1 до 5 долларов США. Если учесть, что нити хватает на 3-4 шва, то цена не маленькая. Но давайте заглянем на завод по изготовлению этих игл-нитей и попробуем разобраться, из чего эта цена складывается. Многие километры «первичной» нити разрезаются на стандартные части и проходят необходимую обработку. Сотни метров тонкой проволоки разрезаются, сгибаются и, пройдя лазерную заточку и обработку, превращаются в иглы. На каждом этапе из партии на контроль берется несколько десятков образцов. Малейший брак или несоответствие требованиям обрекают всю партию на уничтожение. Но вот партии игл и нитей подготовлены и поступают на участок соединения. Здесь нет машин, игла и нить соединяются вручную (!) в одно целое под микроскопом. После того как тысячи таких пар игла-нить созданы, из партии отбирается несколько десятков штук для контроля прочности соединения. Минимальное несоответствие предъявляемым требованиям — и вся тысячная партия соединенных игл и нитей уничтожается. Если же контроль качества пройден успешно, то наступает заключительный этап — упаковки. Иглы-нити обрабатывают рентгеновскими лучами для уничтожения микробов и в стерильных условиях запечатывают в небольшие конвертики. Перед тем, как их отправить в больницы и хирургические центры, партию из сотен упаковок проверяют на стерильность. Если хоть в одном из отобранных образцов найдены следы присутствия микроорганизмов, тысячи готовых игл-нитей обречены… В результате такого жесткого контроля и выбраковки возрастает в десятки и сотни раз цена одной иглы-нити. Однако именно она в этом случае дает хирургу уверенность, надежность и свободу, о которых еще 20-30 лет назад он мог только мечтать.