Чем пластический хирург отличается от парикмахера?

В минувшие выходные в Риге побывал один из ведущих специалистов России в области пластической хирургии — Алексей Боровиков.

Если перечислять весь «джентльменский набор» московского профессора, то понадобится дополнительная газетная площадь. Отмечу лишь основное: доктор медицинских наук, член Международного общества эстетических и пластических хирургов и еще пяти международных профессиональных обществ, стипендиат Британской ассоциации пластических хирургов. В течение многих лет возглавлял в Москве медицинскую клинику НИИ протезирования, сотрудничает со многими престижными клиниками и институтами. Общий хирургический стаж — 30 лет.

Побеседовать с профессором ТЕЛЕГРАФу удалось в клинике доктора медицинских наук Яниса Гилиса с любезного разрешения ее хозяина. А перед этим московский гость принял участие в операции, которую проводили в клинике.

ГРАВИТАЦИЯ И БОРЬБА С НЕЙ

— Алексей Михайлович, вы приехали в Ригу со своим ноутбуком, что свидетельствует о том, что вы используете в своей практике компьютерное моделирование? Можно ли сегодня с его помощью со 100-процентным совпадением ответить на вопрос: «Как я буду выглядеть после пластической операции?».

— Сегодня, как и двадцать лет назад, ни один пластический хирург не может быть точным в своих предсказаниях. Более или менее точно можно указать лишь направление изменений. Я могу точно сказать, и это записано в нашем договоре с пациентом, что его нос после операции должен стать поуже купол поменьше, а носогубный угол побольше. Это все можно, конечно, и нарисовать, но рисунок (или компьютерная модель) не может быть моим обещаньем, я могу гарантировать только направление изменений. Когда я в начале 90-х ездил в США, то страшно удивлялся, почему пластические хирурги не сидят за компьютером (для нас-то они тогда казались роскошью, признаком профессиональной высоты) и не творят на них. На мои вопросы коллеги отвечали в том духе, что «не царское это дело». На то, чтобы обработать компьютерное изображение, нужен, по меньшей мере, час времени. У меня его просто нет.

— Но этим мог бы заниматься какой-нибудь мальчик-компьютерщик. И вам бы оставалось только воплотить образ в жизнь?

— Это было бы совершенно неумно. После того как хирург совершил согласованные изменения в нужную сторону, в действие вступает организм пациента. И происходит то, что называют послеоперационной трансформацией. Только кости, да и то не все, держат форму так, как их соединил хирург. Ни одна другая ткань человеческого организма не остается в том же положении, которое она занимала сразу после окончания операции. Большинство наших операций — антигравитационные. Мы закончили операцию, когда грудь пациентки из положения А перешла в положение Б. Но дальше гравитация будет бороться с нашими результатами. Просчитать баланс невозможно! Да и нет смысла, ибо характер заживления тканей определяет финал не в меньшей степени, чем действия хирурга. А эти нюансы предсказать никто не может.

АХ ВЫ, ГУБЫ МОИ, ГУБЫ…

— Профессор, сфера вашей деятельности невероятно обширна: это и лицо, и уши, и нос, и липоскульптура, подтяжки бедер, ягодиц, воссоздание пальцев, сегментов конечностей… И даже хирургия пола и пластика половых органов! И что, любой пластический хирург обязан уметь все это делать? Или существует узкая специализация?

— Пластическая хирургия не может себе позволить ограничение каким-нибудь одним объектом. Наши операции не оплачиваются государством, мы должны окупать себя сами. Я обязан делать все подряд. Но вы правы, я и сам, войдя в пластическую хирургию, был поражен масштабами и широтой методик, которыми должен владеть пластический хирург. Он не вправе отказать пациенту, имеющему косметическую проблему. Поэтому все это многообразие приходится осваивать постепенно.

— Какие сегодня они — ваши типичные пациентки? Тщеславные богачки, изнывающие от безделья или энергичные, активные женщины, которые хотят выглядеть молодыми и стройными?

— Обычно это современные, интеллигентные люди, у которых есть ясно выраженная проблема, уже сформулированная в голове. Такая женщина говорит четко и определенно, что ей, допустим, не нравится ее широкий нос, или оттопыренные уши, или морщины на лице. И в этом случае я, как врач, получаю то, что мне необходимо — жалобу от пациента. Богачки — это категория № 2. Приходит эдакая дамочка и спрашивает: «Доктор, а что бы мне такое придумать?..» Обычно я таких сразу отправляю за дверь. Удивлены? Я — хирург, а не парикмахер. Те, кто путают клинику с парикмахерским салоном, не мои пациенты, я с ними работать не буду. Ими, как правило, с удовольствием занимаются «коммерсанты», которые, возможно, владеют некоторыми приемами косметической и пластической хирургии, но на первом месте у них коммерция. Для нас же на первом месте Его Величество хирургический результат.

— Доктор, случалось ли в вашей практике, что спустя какое-то время после операции, вам говорили: «Верните мне мое лицо?»

— Лицо — нет, такого не бывает. Мы его не переделываем, а только омолаживаем. А вот верните губы — такое действительно было. Помните, первоначальный ажиотаж на увеличение губ? Сначала сделаешь их чуть больше, говорит, не видно, хочу еще. Думаешь, что девушка знает, чего хочет. Но когда губы перекачивают, они получаются слишком большие, а переделать их крайне сложно.

— У кореянок самыми популярными стали операции ради изменения формы глаз и носа. А у англичанок на первом месте операции по увеличению объема груди. В Китае сегодня настоящий бум пластической хирургии. А что популярно у москвичей?

— Да то же, что и у вас — улучшение фигуры с помощью откачки жира, популярно улучшение груди. И, конечно, всегда востребованы омолаживающие операции, бум на которые уже давно держится на определенном уровне. Сейчас появилась тенденция к его увеличению.

ПЕРЕВЕДИ ЧАСЫ НАЗАД!

— Да, каждый хочет жить долго, но при этом никто не хочет стареть… Но ведь пластические операции по омоложению дают временный эффект?

— Безусловно. Это как перевести стрелки часов назад, и потом они продолжают вести отсчет времени. После операции начинают делать свое дело мимика, гравитация, силы послеоперационной трансформации тканей. И те факторы, которые вызывают старение.

— Поэтому некоторые и делают по 10 и более операций на лице?

— Люди просто становятся заложниками успешной хирургии. Сегодня количество таких пациентов возрастает. Понимаете, есть люди, которые к своей внешности относятся как к леденцу. Пососали, отложили на полку. Через недельку захотелось полизать — сдули пыль и опять в рот. Так и приходят к нам через каждые полгода. Пластический хирург не должен вмешиваться в прооперированные им ранее ткани в течение полугода после операции. Это технологический интервал: поле должно отдохнуть, сеять на нем некоторое время нельзя.

— По статистике, которая была обнародована на ежегодной конференции по пластической хирургии США, женщины, сделавшие пластические операции, не только выглядят моложе, но и дольше живут. Американцы утверждают, что после подтяжки кожи лица женщины в среднем живут на 10 лет дольше. Долголетие объясняется повышением самооценки и настроения. Как, по-вашему, это — рекламный трюк, или же реальность?

— На самом деле никто же не может сказать, какой исходный срок жизни был отпущен. Но я готов предположить, что человек, который пошел на пластическую операцию, более агрессивен в жизни. И более жизнеспособен.

РЕЗАЛИ И РЕЗАТЬ БУДЕМ!

— Мужчины тоже проявляют интерес к подобного рода манипуляциям со своим лицом и телом? Или это удел женщин?

— Мужики в этом отношении более консервативны, и это правильно. На операции по омоложению в основном идут публичные люди — певцы, актеры, политики. Давно замечено, мужчины больше боятся боли и хуже ее переносят. Самую типичную операцию для мужчины перенес я сам. Но вы не найдете ее следов на моем лице. Это были очень грубые мешки под глазами, вызванные разными причинами. А впечатление производил социально неадекватного пьяницы. Но втором месте у мужчин — операции по исправлению кривого носа. Потом идут оттопыренные уши. Растет количество желающих убрать жир на животе.

— Куда движется пластическая хирургия: что можно будет завтра из того, что пока невозможно сегодня?

— Самое главное, что завтра будет возможным то, что любая женщина или мужчина визит к пластическому хирургу будет рассматривать как сегодня — поход к стоматологу. Неприятно, не хочется, но надо. Операция станет доступнее по всем направлениям. Каждый день улучшается анестезия, мне сегодня даже вспомнить страшно, с чем мы работали лет десять назад! Постоянно совершенствуется шовный материал, инструментарий. Просто это вещи трудно заметить не специалисту. Но фактор хирургического вмешательства никуда не уйдет. Механически ткани придется перемещать, а, следовательно, их придется разрезать и зашивать. Никогда не будет таблеточки, которую выпьешь и сразу омолодишься на десять лет.

— А поспорить? Каждый день нам предлагают новые фантастические вещи — всякие чудодейственные уколы, «золотые нити». Глядишь, еще чего-нибудь изобретут на замену скальпелю!

— Да, действительно изобретают у нас непрерывно. Всяческие золотые нити, которые можно напихать в кожу, после чего она, дескать, сразу помолодеет…

— Значит, вы «золотые нити» не делаете?

— Нет, я — не шарлатан и не парикмахер, я — хирург. Про нити ничего говорить не буду, чтобы не ударить по чьим-то коммерческим интересам. Напишите так: о покойниках только хорошее или ничего. Тут ко мне не придерешься. Да, без операции в принципе и сегодня можно обойтись, существуют эндоскопические методы — залезть под кожу и там немного пошарить. Разрезики маленькие, но и результаты такие же. Большой разрез — большой результат. Вот этот закон пока не преодолен.

БОТОКСОМ НЕ ПРОБОВАЛИ?

— А уколы ботокса? В нашей местной элите они сейчас очень популярны?

— Ботокс является ядом. Стало быть, насколько он вреден и опасен, если его неправильно применять, настолько же он может быть полезен, когда его свойства используют по назначению. Но, как правило, вредную сторону никто не подчеркивает, широко рекламируя только пользу. Ботокс работает потому, что это очень сильный парализующий яд. Действует он избирательно и только там, куда его колят. Получив дозу яда, мимическая мышца перестает работать. Стало быть, там же морщины будут менее заметны, но на то время, пока действует яд. А действует он обычно от двух до четырех месяцев. Затем нужны повторные инъекции.

— Какие побочные эффекты?

— Ботокс сочетается с другими средствами — различными наполнителями, которые вводятся в образовавшуюся складочку. Большие дозы наполнителя могут сделать лицо уродливым, на нем образуются такие кожные шишки — нередкое явление, когда косметологи стремятся выполнять хирургическую задачу. Кроме того, наполнитель рассасывается и обнаруживается не в том месте, куда он был его предназначен, происходит отторжение. И все это всего лишь борьба с поверхностными рельефами — убрать сеточки морщин вокруг глаз, рта. Моя же задача, как хирурга: рельефные, зримые и по возможности долгосрочные изменения, которые на сегодня может дать только перемещение тканей с места на места. Это как с пиджаком — его можно сколько угодно гладить утюгом, перекрашивать, но чтобы «костюмчик сидел», его надо разрезать и ушить.

— Скажите, профессор, когда вы смотрите на женщину — вам, наверное, сразу хочется в ней что-то исправить?

— Как я смотрю на женщину, когда точно знаю, что не буду ее оперировать? Постоянно думаю, чтобы тут можно было сделать, чтобы было еще лучше. Парадокс в том, что мой мозг на самом деле работает так, как того хотела бы скучающая богачка, как вы ее назвали. И которая пришла ко мне как к своему парикмахеру…